Для ФСИН побег куда хуже смерти заключенного, виновных могут посадить
Резонансный побег двух молодых людей, осуждённых по террористическим статьям и содержавшихся в екатеринбургском СИЗО № 1, вряд ли мог состояться без содействия, считает член Совета по правам человека Ева Меркачева, по мнению которой ключевую роль могла сыграть коррупция среди сотрудников изолятора.
Без помощи изнутри столь дерзкий и организованный побег двух заключённых, 24-летнего Александра Черепанова из города Нижние Серги и 25-летнего Ивана Корюкова, уроженца Кировграда, ранее пытавшихся поджечь военкомат, выглядит мало реалистичным. Нужна тщательная проверка возможных связей заключённых и персонала.
Вообще молодые люди находились под стражей с 2024 года. Их задержали в час ночи близ военкомата Кировского и Октябрьского районов Екатеринбурга улице Вишнёвой с канистрой бензина. Их заметили полицейские, доставили в ФСБ, где они подтвердили, что действовали ради обещанного вознаграждения.
Следствие установило, что за поджог им обещали 40 тысяч рублей. Позднее суд признал их виновными в террористическом акте, публичных призывах к терроризму, его оправдании и пропаганде. Один из них получил 7 лет колонии, другой — 9,5.
И вот теперь, по официальной версии, беглецы выбрались «через крышу здания». Однако подобный путь в обычных условиях крайне труднодоступен, что косвенно подтверждает гипотезу о сговоре. Сейчас проводится служебная проверка сотрудников Екатеринбургского СИЗО. Уже заведено уголовное дело по статье 293 УК РФ «Халатность».
Адвокат Дмитрий Аграновский считает, что нельзя недооценивать деяния двух осужденных за терроризм, ведь им попался военкомат, а могла бы попасться под руку воинская часть:
— И вот теперь они сбежали из СИЗО, что их очень сильно характеризует. Значит, это непримиримые люди, ставшие на преступный путь всерьез и окончательно.
Во всем мире иногда случаются побеги. Другое дело, что сейчас это, конечно, гораздо труднее, потому что появилась масса технических средств, среди которых системы видеонаблюдения, аудиозаписи, электронные устройства контроля. Но, знаете, есть такое выражение на эту тему: «Тот, кто стережет, периодически забывает о том, что стережет, а тот, кого стерегут, никогда, ни на одну минуту не забывает о том, что его стерегут».
Если человек склонен к побегу, то он постоянно отслеживает ситуацию. И стоит только за ним не уследить, как он, что называется, «и был таков». Это характеризует человека как не вставшего на путь исправления, а совсем напротив.
Если человек сбегает из СИЗО, значит он готов к системному, длительному конфликту с государством и обществом. Он готов вести подпольный, заведомо преступный образ жизни.
Ведь если эти двое сбежали, как они дальше будут существовать? Это же им надо получать какие-то поддельные документы, иметь какие-то преступные источники дохода. То есть люди, сбежавшие из тюрьмы, связывают свою жизнь с преступным образом жизни навсегда.
«СП: Но ведь у нас сейчас, к сожалению, появилось много каких-то поджигателей, задуренных по телефону?
— Ну, нет, конечно, эти двое не «какие-то». Может быть, они попытаются как-то через границу перебраться или ещё что-то. Но, скорее всего, я думаю, опять же, при современных средствах контроля, их поймают в обозримом будущем.
«СП: Уже было четыре побега из этого СИЗО, всех беглецов поймали, и довольно быстро.
— Да, в основном сейчас тех, кто сбегают, ловят. Сто лет назад, до революции можно было куда-то сбежать, спрятаться и существовать так десятилетиями. Через ту же границу переправиться. Сейчас, конечно, всё это сложнее. В общем, совершенно непонятно, на что надеются люди, совершающие побеги.
«СП»: В интернете пишут, комментируя случившееся, что это «обыкновенные двадцатилетние спокойные русские ребята».
— Я понимаю, что возраст инфантильности сейчас очень сильно сдвинулся. Можно всю жизнь таким оставаться. Но 24−25 лет — это люди абсолютно сформированные. Тем более, если они совершают такие деяния, причем одно за другим. Первое — то в чем их обвиняют, а другое — побег. Это люди уже с совершенно сложившимися социальными установками, такие, я бы сказал, пассионарного типа. Но если они стали на путь таких серьезных преступлений, какие же они обыкновенные? Преступники и есть преступники.
Конечно, я уважаю презумпцию невиновности даже в отношении таких личностей, но факт побега из СИЗО уже не вызывает никаких сомнений. Эти люди представляют, по-моему, повышенную общественную опасность. Они готовы к серьезному, к фактически длительному, на всю жизнь конфликту с обществом.
Поэтому, конечно, я надеюсь, что органы предпримут какие-то шаги по их поимке. И ни в коем случае нельзя называть таких «своими ребятами». То, в чем их теперь обвиняют — это серьезнейшие преступления, просто серьезнейшие, напоминает эксперт…
После побега в Екатеринбурге объявили режим повышенной готовности. Усилена охрана тюрьмы, ограничен доступ на её территорию, временно приостановлено этапирование заключённых в суды. В органы внутренних дел направлены ориентировки, так как оба беглеца включены в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга.
СИЗО № 1 — старейшее пенитенциарное учреждение Среднего Урала, действующее почти два века. Екатеринбургский централ был построен ещё в 1828 году. С одной стороны, старое здание имеет массу технических проблем — коммуникации, подвальные помещения, тоннели с трубами. Всё это теоретически можно использовать для побега, и в истории уже бывали подобные случаи.
С другой стороны, заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии Свердловской области Николай Александров высказался, что СИЗО № 1 — одно из крупнейших учреждений в регионе, и режим содержания там достаточно строгий.
Свободного передвижения по территории нет, коридоры всегда пусты, а значит, сбежать оттуда чрезвычайно трудно.
Побег из любой тюрьмы сложен, предусмотрена многоуровневая система защиты, и на каком-то этапе беглецов непременно должны были остановить. Возможных причин из успеха две: халатность сотрудников, либо коррупционный фактор, когда заключённых могли целенаправленно вывести к КПП под видом «служебных мероприятий».
ФСИН хранит молчание. Для сотрудников данной службы побег заключённого страшнее смерти арестанта, так как в таком случае карьерные последствия неминуемы, «летят головы», и эта установка не меняется десятилетиями. Пока побег не привёл к тяжким последствиям, максимум, что грозит работникам — до года исправительных работ или до трёх месяцев ареста.
Сами беглецы получат новые обвинения по статье 313 УК РФ «Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи». Им грозит ещё до пяти лет колонии, которые будут прибавлены к их нынешним срокам.
Наиболее вероятной выглядит комбинированная версия побега, когда техническая возможность в старом здании с его «текущей крышей и ветхими коммуникациями» была помножена на халатность, недогляд, слабый контроль, неработающие камеры и плюс элемент коррупции, когда кто-то из сотрудников либо «закрыл глаза», либо помог напрямую.
Иначе объяснить столь дерзкий и быстрый побег из крупнейшего СИЗО региона, где нет «свободного перемещения», крайне сложно.
About The Author
