Публикация списка доступных ресурсов может иметь весьма негативные последствия для России
На днях Министерство цифрового развития России обнародовало перечень наиболее востребованных и социально значимых отечественных онлайн-платформ, которые останутся доступными для пользователей в периоды ограничений работы мобильного Интернета.
На данный момент в нем фигурируют следующие ресурсы:
— официальные сайты Правительства и Администрации Президента России, сервисы «Госуслуг»;
— сервисы «Сбера», Т-банка и ряда других важных для россиян банков;
— официальный сайт платёжной системы «Мир»;
— все сервисы «большой пятерки» операторов мобильной связи — «Билайна», «МегаФона», МТС, Ростелекома, T2;
— соцсети «ВКонтакте», «Oдноклассники», почтовый сервис Mail, мессенджер Max;
— сервисы Yandex (Еда, Такси, Доставка), маркетплейсы Ozon и Wildberries, Avito;
— Дзен и Rutube.
В ведомстве уточнили, что техническое решение для обеспечения бесперебойной работы этих ресурсов уже разработано, операторы связи начали обеспечивать доступ к ним в пилотном режиме, а сам перечень цифровых платформ будет оперативно дополняться по мере необходимости.
Время нынче такое, что словосочетание «ограничение Интернета» в сознании рядовых россиян прочно ассоциируется с угрозой налетов вражеских БПЛА. Поэтому у многих из них при обсуждении данного списка возник один вопрос, которой можно выразить следующей условно-собирательной фразой: «Когда возникнет угроза атаки беспилотников и объявят воздушную тревогу, то бесперебойный доступ граждан в этот момент к правительственным ресурсам и мессенджерам вполне понятен и логичен. Но зачем людям в подвалах и бомбоубежищах доступ к ресурсам заказа такси или маркетплейсам? Они что, будут платья покупать в этот момент?»
На этом фоне у граждан, судя по из комментариям в соцсетях, возникает ощущение, что за этим перечнем Минцифры и вообще официальной информацией об ограничении мобильного Интернета стоит нечто большее, чем артикулируется властями.
Есть ли в их подозрениях какое-то рациональное зерно?
— К подобным перечням, на мой взгляд, пока не стоит относиться слишком уж серьезно, но и совсем пропускать мимо ушей тоже, полагаю, не следует, — поделился с «СП» собственной точкой зрения на этот счет независимый эксперт по информационной безопасности и информационным войнам Игорь Николайчук.
— Таким образом до нашего уже практически совсем цифрового общества, на мой взгляд, потихонечку доводится одна простая мысль — ребята, Интернет в эпоху гаджетов превратился в мощнейшее коммуникативное средство, а жизнь у нас сложная, хакеры и жулики плодятся как мыши, постоянно что-то взламывают, и коль скоро это уже элемент большой стратегии и политики, то мы официально заявляем, что государству придется это все жестко контролировать, чтобы купировать угрозы национальной безопасности, бесконтрольная «лафа» закончилась.
«СП»: Какие угрозы национальной безопасности имеются в виду?
— Ну, предположим, когда на Москву летит огромный рой вражеских дронов. Или, допустим, начинают распространяться в Интернете призывы к массовым протестам, несогласованным демонстрациям и иному гражданскому неповиновению. Или другая какая-то ситуация возникает, чрезвычайная в представлении власти, которая и вправе решать, что, фигурально выражаясь, выключить, а что оставить.
«СП»: Но зачем тогда в этом «разрешенном» списке, например, «Одноклассники» и другие мессенджеры, а также почтовый сервис? Незаконные призывы разного рода можно же и через них направлять.
— С одной стороны, это может быть сделано для того, чтобы общество, состоящее из отдельных индивидов со своим жизненным кругозором, не заволновалось. Нам дают понять, что есть ресурсы, которые ну просто ни при каких обстоятельствах не будут отключены — дескать, не волнуйтесь, без привычных покупок и без доставки пиццы не останетесь, граждане. Мы закроем только вражеских блогеров, иноагентов-оппозиционеров, а самое святое для вас мы трогать не будем.
С другой стороны, у меня складывается ощущение, что в озвученном перечне конкретные коммерческие ресурсы присутствуют не только для успокоения гражданского общества. Коль скоро политика является концентрированным выражением экономики, а в цифровую эпоху политика является выражением цифровой экономики, то посылается соответствующий сигнал и основным «китам» российской цифровой экономики. Она же у нас по факту уже цифровая, как бы кто об этом у нас ни помалкивал.
За океаном вон Маск или Apple зарабатывают минимум 3 000 долларов в секунду «чистыми», а от них зависят важные электоральные процессы. Подобным образом государство как бы успокаивает «сильных мира сего», явных или неявных спонсоров и доноров всевозможных избирательных или иных электоральных кампаний — мол, друзья, ваш бизнес при любых раскладах не пострадает, как торговали вы, предположим, колготками, так и продолжите, если вдруг что, мы на вашу прибыль не покушаемся.
Но, вполне возможно, за этим стоит и какой-то другой интерес. Это может быть не просто цифровая политическая гигиена, но и, вполне вероятно, отражение каких-то скрытых от непосвященных процессов, которые сейчас идут на самом «верху».
Простор для фантазий не владеющих информацией на эту тему, резюмировал Игорь Николайчук, поистине безграничен — какие-нибудь алармисты могут счесть это подготовкой к отмене СВО. Кто-то воспримет это как признак подготовки к глобальной войне с участием Китая и Северной Кореи, тем более что сейчас, несмотря на все сыплющиеся как из рога изобилия события по улучшению международной обстановки, реального ее улучшения так и не происходит. В любом случае энтропия в мире нарастает, в этом процессе социальная система буквально уже борется со смертью, и чтобы выжить в этой борьбе, политическим системам и режимам нужны какие-то действия, направленные на свою стабилизацию и продолжение существования.
Как оказалось, это предположения эксперта оказались небеспочвенными.
Сетка оппозиционных и признанных иноагентами tg-каналов вкупе с некоторыми другими аналогичными ресурсами уже начала разгонять мысль о том, что все наши последние ведомственные профилактические мероприятия в виде ограничений Интернета, его регулирования, создания национального мессенджера, регулирования доступа к информации, системы наказания за доступ к информации суть инструменты ресурсной базы контроля за сегментами общественной жизни в предстоящем режиме.
Эти ресурсы будут расторговываться, увеличивать свою капитализацию, обмениваться — и в конечном итоге перераспределятся между конкретными людьми в преддверии пресловутого скорого «транзита власти» в России. Осталось, резюмируют они, совсем немного, и «цифровой концлагерь» в России захлопнется, а двери будут заварены изнутри — осталось дождаться только полного запрета на использование VPN, введения уголовной ответственности «за использование несертифицированного ПО», усиление контроля за объектами недвижимости и банковскими счетами российских граждан за рубежом, да возвращения смертной казни.
Ограничения пока только на словах — а негатив уже есть, и реальный. Так чего конкретно добивались чиновники Минцифры, корпя над списком «можных ресурсов»?
About The Author
